i c7194766ae554a8d - Страница 75

Да. Таких рассказов было множество по всей стране. У простого народа выбор был невелик. Либо плуг, либо королевская служба и возможность разбогатеть. Стать чем-то большим, чем пахарь. Не считать медяки, не зная, сможешь ли накормить своих детей завтра.

Были еще наемники и маги, но ими становились только горожане. В случае магов все понятно - ребятишки, не умеющие читать и писать, не могли претендовать даже на отборочное испытание. Наемникам для обучения, тоже требовалось умение читать - их обучали не только искусству боя, но и чтению карт, составлению маршрутов, ориентированию на местности, а так же классификации основных чудовищ.

Стражу готовили с нуля. Их учили не только ходить строем и сражаться в боевом построении, но и составлять письма, читать библиотечные книги, по поддержанию мышц в форме, специализированных диетах, и прочему.

-Я неплохо умел читать и вполне сносно писать. Мой отец был конюшим в Мартиселе, а мать швеей. Они готовили меня к лучшей, чем у них жизни и сделали все возможное, чтобы я хоть чему-то научился в приходской школе. Когда мне исполнилось десять, меня отправили в Рейхест, с моим дядей, и я тут же был зачислен в школу после первого испытания. Вот так.

-А родители? Вы приехали их навестить, когда окончили обучение?

-Я не видел их двадцать пять лет. Когда меня определили в Мартисел - помощником тамошнего городского мага, я разыскал свой дом, но в нем уже жила другая семья. Они ничего не знали о предыдущих владельцах.

Я замолчал. Перед моими глазами проносились картины прошлого, такого далекого и полузабытого, как будто его и не было.

Вот я увидел мать, идущую с рынка. Хрупкая, темноволосая, смуглокожая, и невероятно красивая. Она несет тяжелую корзину, из которой торчат луковые перья и новая пачка свечей. Я спускаюсь с крыльца и бегу навстречу. Принимаю у нее корзину, за что тут же получаю широкую улыбку и сочное спелое яблоко.

Отец, высокий, худой, с пепельно-серыми волосами и лучистыми голубыми глазами. Он возвращается поздно. Сегодня приезжал конюший из Орта, во главе с полусотней стражников в новых, начищенных до блеска доспехах. Они забирали подросших жеребят в армию, а мне даже не разрешили на это посмотреть. Отец прогнал меня, говоря, что если меня там увидят, то он лишится работы, а наша семья хлеба. Я не стал спорить, и теперь жалел. Так хотелось увидеть, как же стражники будут уводить сноровистых лошадок.

Картина изменилась. Я стоял возле потрепанной клячи, прижимая к себе сумку с провизией. Мой дядя, проходя к своему чалому, ласково потрепал меня по плечу. Мне страшно.

Я никогда не покидал Мартисел, напуганный с детства россказнями о гуннах и филорах. И вдруг, меня отправляют в Рейхест. Через пустыню, через джунгли...

Я смотрю на мать. Она постарела, как минимум на десять лет, за эти пару минут. Она плачет, украдкой вытирая глаза краем платка. Отец хмурится. Он не сказал мне ничего на прощанье, даже тогда, когда мать зарыдала в голос.

Я с трудом залезаю на лошадь, и мы выезжаем со двора. И тут до меня доносится:

-Не забывай нас сынок...

Впереди показался тяжелый караван. Пыль за ним стояла столбом, затмевая солнце. Нам пришлось съехать к обочине и пропустить его, чуть ли не вжавшись в кусты. В отличие от ортского тракта, на котором могут свободно, бок о бок ехать два каравана, оставляя место для встречных путников, рейхестский был узок настолько, что встречающиеся караваны принимали в разные стороны от дороги, сминая кусты, чтобы разъехаться. На дороге было полно мест, которые неопытный путник мог бы принять за лежбища тигров. Вывороченные молодые деревца, втоптанные в землю кусты, со сломанными ветками.

Этот тракт был проложен еще в незапамятные времена, когда товарооборот между городами еще не был таким большим. Тогда встреченные на пути караваны были большой редкостью, тем более два, тяжело груженных, разъезжающихся с трудом и бранными словами.

Со временем, количество караванов увеличилось в сто раз, но тракт своей ширины не изменил. Официально он принадлежал Рейхесту, который должен был обеспечивать его сохранность благодаря налогам своих жителей и купцов, но градоправителю славного малого города было плевать на дороги. И пока он продолжает подкупать королевских надзирающих полновесным золотом(что обходится ему значительно дешевле строительства), тракт так и будет находиться в таком плачевном состоянии. Сбитый телегами селян, копытами вьючных и верховых лошадей, и вечно размытый в сезон дождей.

Караван поравнялся с нами. Стоя в придорожных кустах, я, от нечего делать, проводил его взглядом.

Первым ехал, как и положено, хмурый наемник, самого разбойного вида. Оружия, что он вез при себе, хватило бы на целый отряд стражей. Здесь были мечи - аж, три штуки. Первый, с тяжелой рукоятью, маленький, длиной всего в локоть - оружие разведки. Второй обыкновенный, в потертых ножнах, был закреплен на спине. И полуторник - любовно вдетый в две ременные петли у седла.

Еще я заметил два метательных ножа на поясе - признак уроженца Сумолтира - нувасцы редко достигали должного мастерства в овладевании этим оружием. Еще у него было два лука - обыкновенный, и большой, утяжеленный медными пластинами. Похоже, что парень серьезно подготовился.

Я перевел взгляд на его лицо. Точно. Светлокожий, светловолосый. Сумолтирец. Большая редкость встретить его, так далеко от границы. Они были слишком горды, и слишком преданны родине и своему Императору, чтобы покидать свои земли, и отправляться жить и работать в страну варваров - так они нас называли.